Монстры - Страница 32

Марвин бегом пересек сад, и Кэролайн затаила дыхание, упиваясь замедленными, грациозными движениями и диковатой, почти звериной красотой лица и фигуры. Жаркая волна желания подавила чувства ужаса и омерзения по отношению к древним созданиям, заставив ее стискивать оконную раму, пока не закоченели пальцы.

Марвин тащил корзинку, полную неведомых белесых овощей.

Ну чем не прекрасный Авель, торопившийся домой к парочке зловещего вида Каинов? Он протянул им корзинку для осмотра, и старик рассмеялся хриплым клекотом, от которого у Кэролайн заломило уши, а Грантли замотал головой так сильно, что кок волос разметался и в лунном свете блеснули черные, словно полированные, рига. Марвин склонил голову набок и раздвинул пухлые губы — и смех внезапно оборвался, закончившись подавленным бульканьем. Старшие мужчины, точнее, существа замерли, словно пораженные болезнью деревья, и оба уставились на прекрасного юношу, будто на кобру, готовую к броску. Марвин дернул головой по направлению к дому резким, повелительным жестом, и они покорно потрусили перед ним, словно две дворняжки перед породистым псом.

Кэролайн вернулась в огромную двуспальную кровать и, полежав несколько минут неподвижно, с отчаянно бившимся сердцем, потянулась и затормошила крепко спавшего мужа:

— Шеридан.

Он с трудом стряхнул с себя сон, проснулся и раздраженно пробурчал:

— Ну что там? В чем дело?

— Шеридан… Я не могу заснуть.

— Что?!

— Я не могу заснуть.

Наступило ясное морозное утро, тучи в небе рассеялись, и холодным светом засияло солнце. Голые деревья гнулись под напором резкого восточного ветра, а твердая, как железо, земля представляла собой кладбище мертвой листвы, которая шуршала и шелестела, словно оплакивала давным-давно ушедшее лето, полное пышной зелени. Кэролайн наблюдала, как старый привратник наверху чистил пылесосом ковер.

Во время работы рот в обрамлении бороды то открывался, то закрывался, а исчерна-красный язык дрожал и дергался, словно жало, напомнив Кэролайн язык змеи, охотящейся на мух. Когда она шла мимо него к лестнице, старик ухмыльнулся, обнажив отвратительные черные десны, и пробулькал что-то; Кэролайн предпочла думать, что это означало "доброе утро".

Внизу, в столовой, Шеридан уже сидел за накрытым к завтраку столом. Он приветствовал жену раздраженным ворчанием:

— Могла бы спуститься к завтраку вовремя. У нас не целая армия слуг.

Грантли, в обычном элегантном обличье, с высоко зачесанными черными волосами и бледным лицом, выражавшим почтение, подвинул Кэролайн стул.

— Ничего страшного, сэр, — промурлыкал он. — Мы очень рады, что в старом доме снова появился хозяин, так что обслуживать вас и прекрасную леди не стоит считать беспокойством. Одно удовольствие.

— Чертовски любезно с вашей стороны, — проворчал Шеридан. — Если подумать, вам, должно быть, пришлось очень одиноко здесь все эти годы. Как давно вы здесь?

Грантли подал жареные почки с соусом, потом разлил кофе из серебряного кофейника.

— По-моему, лет двадцать с небольшим. Помнится мне, старый джентльмен, сэр Харольд Синклер, был доволен, когда мы предложили свои услуга. Слуги явно не задерживались в этом глухом месте, и мы появились в самый раз.

— Ну и как вы уживались со старым чертушкой? — поинтересовался Шеридан.

— К несчастью, бедного старого джентльмена вскоре после нашего появления настиг несчастный случай. Упал с лестницы по дороге в ванную. Мой отец шел в нескольких шагах позади него и очень переживал это несчастье.

— Будь я проклят, — только и сказал Шеридан, а Кэролайн вздрогнула.

Грантли поставил на стол поднос с тостами и блюдце со свежим маслом.

— Бедняжка был так добр, что успел обеспечить нас незадолго до своей безвременной кончины, так что мы смогли остаться в доме, который, осмелюсь сказать, полюбили.

— Удачно все сложилось, — пробормотал Шеридан. — Ваша жена замечательно готовит, дом содержится в порядке. Сад мог бы содержаться и получше, но ведь, с другой стороны, я готов признать, что для вас троих слишком много работы.

— По моему мнению, сэр, природе лучше давать свободу — это больше соответствует духу этого дома, чем прилизанная трава и подстриженные деревья. Да, к сожалению, это напомнило мне о печальном известии, которое долг велит мне донести до вас.

— Печальное известие! — Шеридан помедлил, задержав вилку с куском почки по дороге ко рту. — Что такое?

— Это касается священника, сэр. Вашего вчерашнего гостя. С ним, как и с моим покойным хозяином, произошел несчастный случай. Видимо, он проезжал на велосипеде мимо Чертовой Кручи — это крутой обрыв, который, на мой взгляд, недостаточно прочно огорожен, и, может, голова закружилась или другое что, но он упал и свернул шею.

— О боже! — Шеридан уронил вилку, а Кэролайн вжалась в спинку стула. — Свернул шею?

— Да, сэр. Между вторым и третьим позвонками.

Шеридан снова взял в руки вилку и нож и быстро пришел в себя от потрясения:

— Старый придурок был, конечно, настоящим пустобрехом, но все же мне жаль, что его постигла та же печальная участь.

— Насколько я знаю, он был человеком ученым, — вежливо заметил Грантли. — Но слишком широко обнародовать свои познания не вполне разумно. А в некоторых случаях — даже опасно.

Кэролайн затошнило от страха. Она с ужасающей ясностью поняла, как если бы сама являлась свидетельницей ужасного события, что мистер Баркер был убит. Или такое слово не подходит к этим существам? Разве лев или вообще дикий зверь совершает убийство? Она готова была завизжать или завопить от очевидности этой немыслимой истины, но тут в столовую вошел Марвин с тарелкой бутербродов.